15 февраля 1989 года завершился вывод советских войск из Афганистана. В Донецкой Народной Республике эта памятная дата отмечается как День чествования участников боевых действий, исполнявших служебный долг за пределами Отечества.

Для тех, кому довелось принять боевое крещение в краю огня и песка, афганская война стала школой жизни: научила ценить дружбу, даже глядя смерти в лицо, идти до конца…

Для Александра Анашкина, наладчика цеха дефектоскопии Дебальцевской дистанции пути, Афганистан – важная страница жизни. Он научил ценить жизнь, каждый ее миг, возможно, именно поэтому каждый момент Александр старался запечатлеть в кадре.

Весной 1982 года Александр Анашкин окончил школу, мечтал о летном училище, но не сложилось.… Пошел работать монтером пути на станцию Булавин, откуда его и призвали в армию в 1983 году. Два с половиной месяца карантина в Фергане (Узбекистан), и уже 27 декабря он поступил на службу в подразделение 56 отдельной десантно-штурмовой бригады. Более двух лет Александр прослужил со своими ребятами в Гардезе.

– Истину узнавал в бою, – признается Александр Анатольевич. – Посадили на БТР, дали пулемет – и поехали. Я был оператором-наводчиком боевых машин ВДВ. В нашу задачу входило сопровождение колонн снабжения, выход по ночам на караваны, блокировка кишлаков от душманов, выявление диверсионных групп, которые переправляли оружие из Пакистана.

Во время одной из операций в августе 1984 года Александру с сослуживцами чудом удалось спасти раненого водителя «Урала». А спустя много лет, в 2011 году, через телепередачу «Жди меня» они разыскали боевого товарища.

В районе Мухамедага, провинция Лагар, при сопровождении колонны члены экипажа БТР, среди которых и был Александр Анашкин, заметили под «Уралом», подбитым душманами, раненого водителя.

– Механик мой ведет машину, колеса пробитые – обстрел был плотный, огонь вели по нашей машине. Тут он увидел в тримплекс, что под грузовиком лежит наш парень, живой. Надо забирать, – вспоминает Александр Анатольевич. – Мы его пытаемся вытащить, а душара сидит метрах в 50-ти от нас и стреляет в упор. Я же не знал, что он на мушке держит меня. Открываю дверь, а тут фонтаны от пуль возле ног и по броне. Паренек лежит буквально метрах в трех, а я его никак взять не могу. Спрашиваю: «Тросик удержишь в руках?» Он кивнул. Стали ему подкидывать провода с управляемых мин, которые мы поснимали на дороге. Минут двадцать вытаскивали, и затащили в люк. У него лицо в крови, челюсть вывернута, говорить не может. Кое-как мы поняли, что зовут его Женя Рубежин.

Вернулся из Афганистана Александр Анашкин в феврале 1986 года настолько изменившимся, что отец при встрече не сразу узнал сына. Трудиться пошел на Донецкую железную дорогу, где всю свою жизнь проработали его дед и родители.

Ведущий инженер-электроник информационно-вычислительного центра ГП «Донецкая железная дорога» Александр Горюшкин о войне в Афганистане рассказывает неохотно.

То, что он остался жив, можно назвать только чудом, хотя сам Александр Иванович говорит: «Многим ребятам досталось сильнее».

После окончания 10 классов парень поступил в локомотивное депо Дебальцево-Пассажирское учеником слесаря. Оттуда ушел в армию, попал в воздушно-десантные войска, 350-й полк.

– Четыре месяца проходили обучение под Витебском, – вспоминает Александр Иванович. – Я догадывался, что могут отправить в Афганистан. Но был молодой, интересно, никаких сомнений не возникало.

После обучения Александра Горюшкина вместе с другими новобранцами привезли в Кабул, где еще несколько недель они проходили курсы на месте. Потом начались боевые задания.

– Нас отправили на операцию в Пангею. Там мы попали в засаду, оказались под сильным обстрелом, – вспоминает Александр Иванович. – В голове была одна мысль: не стоять на месте, иначе убьют. Получил ранение. Жизнь спас бронежилет, по касательной от начала до конца он был вспорот пулями. Забрали в госпиталь. Из меня достали две оболочки от пуль, а могло быть гораздо больше. Была раздроблена кость руки, поэтому часть кости пришлось убрать.

Родителям о том, как получил ранение, парень рассказал не сразу. Придумал историю о том, что все случилось на учениях.

Главной наградой Алексанр Горюшкин считает, то, что он остался живым. После возвращения домой вернулся на железную дорогу, работал в стройгруппе. Затем поступил в институт на специальность системотехник автоматизированной системы управления. В дорожном Информационно-вычислительном центре работает уже 30 лет.

Машинист электровоза локомотивного депо Иловайск Павел Бережной помнит свою службу в Афганистане до мельчайших подробностей. Война научила его ценить взаимовыручку и всегда оставаться начеку.

Призвали Павла в армию в 1982 году. В это время он как раз окончил училище и устроился работать в СМП строителем.

– В Ворошиловграде был перевалочный пункт, – вспоминает наш собеседник. –

Потом нас отправили в Туркменистан. Помню, ехали несколько дней, а вокруг одни пески. Впервые увидели живых верблюдов – радости было море! Прибыли в Иолотань.

До армии Павел занимался дзюдо и альпинизмом, поэтому его направили в разведку. Там же принял присягу, проходил курс молодого бойца, учился стрелять.

– Нам не говорили, куда нас готовят, но мы догадывались, что это Афганистан. Мать очень переживала, просила ни в коем случае не соглашаться, но мне самому было интересно, – признается Павел Викторович. – Перебросили нас в декабре, летели пассажирским самолетом. Стюардесса, глядя на нас, плакала: «Жалко, молоденькие такие…»

Павла Бережного определили в пехотный полк. Новеньких поселили в отдельную палатку. Сюда приходили с каждой роты и выбирали себе бойцов. Однажды зашел старшина, как потом оказалось, из Красного Луча, и спросил, есть ли кто из Донбасса. Так парень и попал в разведку.

Службу Павел Бережной нес в Шинданде. По негласному правилу, новенькие три дня осваивались и не принимали участие ни в каких операциях. Не совсем понимали, почему сослуживцы возвращаются с задания злыми, пропахшими порохом.

– Свой первый рейд я запомнил надолго, – говорит Павел Викторович. – Поначалу нас на проческу не брали. Когда начинался обстрел, нам давали только магазины перезаряжать – берегли молодого бойца, даже нос не давали высунуть. Так вот, во время первого рейда я этим как раз и занимался. Когда вернулись в роту, сказали, что плохо заряжал, нужно учиться. Оказалось, что нужно делать не так, как нас учили в Союзе – по одному патрону, а порвал пакет с патронами – и набиваешь магазины. А еще старики учили, что первые три патрона нужно в магазин заряжать троселями. Потому что можно не заметить, как патроны подошли к концу, а если троселя пошли, то уже знаешь, что или перезарядить нужно, или наготове быть. Быть застигнутым в перестрелке с пустым магазином – верная смерть.

Боевое крещение Павел получил во время операции возле военной базы душманов Луркох.

– Был февраль, мы вошли в ущелье. Помню, природа просыпается, цветочки появляются, и вдруг среди этой красоты находим мину, – вспоминает он. – А когда за поворот зашли, попали под плотный обстрел из крупнокалиберного пулемета ДШК. Ничего не видно, только слышно, что по нам еще и из автоматов работают. Завязался бой. Одного ранило, мы отступили.

За время службы в Афганистане Павел Бережной был разведчиком, разведчиком-телефонистом, пулеметчиком, оператором-наводчиком БМП.

– Как-то мы ехали на Фарах. Видим: дым валит – колонну обстреляли, – рассказывает Павел Викторович. – Мы, не дожидаясь приказа, сели на машину и помчались на перевал. Первое, что увидели – керосин течет по обочине, а дальше «КамАЗ» горит. Это была колонна бензовозов. Мы начали все разгребать, чтобы остальные проехали. Слышим, по броне пули защелкали – мы за броню. Всюду дым, гарь не видно, откуда стреляют. Сразу пушки в разные стороны направили: каждая отработала свой квадрат, и обстрел прекратился. Часть колонны продолжила путь, другая встала рядом на стоянку. Вдруг слышу смех знакомый. Прислушался – товарищ мой, вместе учились. Он водителем на одном из «КамАЗов» был.

Демобилизовался Павел Бережной в октябре 1984 года. Сначала работал помощником машиниста, потом машинистом. До сих пор поддерживает отношения со многими сослуживцами. Вспоминает, как вместе отмечали праздники, слушали радио и пели песни под гитару.